В своей молодости я не был театралом, певцом, танцором, но вся моя трудовая деятельность прошла в культуре. А там встречались интересные люди, незаурядные личности. Одним из таких людей был мой близкий друг Балдандоржи Николаев.
Общаясь с ним, в большинстве случаев, невозможно было оставаться хмурым. Нас сдружил юмор, к которому мы оба относились с уважением.
В начале 1980-х годов в Агинском Доме культуры, на концертах, появился некто Николаев, который смешил людей, переодевшись в женское платье. Агинский зритель от души смеялся. Это был молодой артист театра, только что закончивший театральный ВУЗ. В то время мы еще не были с ним знакомы.
Моя мама, учительница начальных классов Агинской средней школы № 1, в одно время стала пропадать вечерами на репетициях спектакля. Некоторое время спустя узнаю, что моя мама, ничего общего не имеющая со сферой культуры, тем более с театром, назначена на роль богатой хозяйки в спектакле Ц.Шагжина «Тангариг» и с коллективом самодеятельных актеров, состоящих из учителей АСШ №1, работает новый энергичный режиссер Агинского театра Балдандоржи Николаев. Жизнь в Агинском оживилась. Спектакль прошел на «ура» и еще долго с улыбкой говорили об этом агинчане. С тех пор мы начали с ним дружить. Со временем он осуществил постановку этого же спектакля уже с нами, с работниками окружного Дома культуры. Я тоже был задействован в той постановке.
В 1988 году, когда я работал в селе Ага-Хангил Могойтуйского района, заведующий окружным отделом культуры Баир Будаевич Мункожаргалов предложил мне переехать в Агинское. Я согласился, и он меня устроил научным сотрудником Агинского окружного научно-методического центра (НМЦ) окружного отдела культуры. Это был мозговой центр всей сферы культуры. И уже там мы начали бок о бок работать с Балдандоржи Николаевым. В то время мы очень хорошо уже знали друг друга. Позади была совместная поездка в составе делегации от Читинской области и Агинского округа на фестиваль Советско-Румынской молодежи в Румынию в 1987 году. Эта поездка особенно нас сблизила. Мы оба везли с собой две кинокамеры «Красногорск», вместе заряжали кинопленку в 30-метровые бобины кинокамеры, снимали, вместе всегда устраивались в одном номере гостиницы. Кстати, пленка, с кадрами, снятыми в Румынии, мной же оцифрована, частично озвучена и вскоре появится на моем канале YouTube.
Он был легким на подъем человеком, ищущим, что-то постоянно затевающим и всю дорогу выплескивающим остроумный и смешной юмор. И все как-то из жизни было взято.
Мы с ним вместе проводили исследование о том, как улучшить работу сельского культработника. Особенно помню, как он частенько меня толкал к стихосложению. Говорил: «Придумай слова, Баир, а я придумаю музыку. И мы сочиним новую песню». А я не был поэтом, и сейчас не поэт. Поэтому я собрал разные сборники с бурятскими стихами, начал вчитываться в столбики разных авторов, потом постепенно начал собирать в одну кучу разные строки стихов совершенно разных поэтов. Конечно, не клеилось, и я стал менять в них слова по смыслу, добавлять что-то свое и наконец, получилось что-то, вроде куплетов. И тут зашел в НМЦ поэт Батожаргал Гармажапов. Увидел, чем я занимаюсь и немного подумав, позвал меня в окружное радио. Таким образом, из НМЦ я «укочевал» в студию окружного радио и началась моя журналистская деятельность. Конечно же, он нехотя меня отпустил, он ведь был директором НМЦ. Но наша дружба не закончилась. Часто встречались на мероприятиях, каких-то концертах, брал я у него интервью для радио и всегда он откликался на мои просьбы. Никогда не было случая, чтобы он обещал, но не явился, чтобы я его искал, догонял. Со мной он был честным, порядочным.
Сейчас, когда возникают в культуре проблемы организационного характера, когда что-то выглядит не так, как хотелось бы, порой задумываюсь, а как бы сделал мой друг Николаев, а что бы он сказал при таком-то случае, как бы он поступил…
Он ушел из жизни, конечно, рано. Если бы он вдруг появился сейчас, был бы приятно удивлен тому, какие произошли изменения в нашей жизни, в культуре. Он хотел изменений. Многое ему не нравилось в то время в нашей жизни, многое ему хотелось изменить, порой расстраивался чему-то и в своем расстройстве находил силы для здорового юмора и это, как мне кажется, спасало его. Да и меня тоже.
Сейчас, открывая страницу Интернета, я был немного расстроен тому, что нет там ни одного слова о моем друге Николаеве. Набрав его имя в поисковой строке, не обнаружил ни одной подсказки, что двинуло бы меня к его портрету, имени, к статье о нем. Я надеюсь, после этой публикации, может кто-нибудь вспомнит о нем и напишет.
Чтобы его имя значилось в Интернете, в заглавии своей маленькой статьи я специально указал его имя.
Б.Д.Дугаржапов, член СЖ РФ,
ведущий научный сотрудник
ГУК «Агинский национальный музей
им. Г.Цыбикова»